Летопись
Свято-Успенского
Александро-Куштского монастыря

«Не по мнозех же лете грех ради наших Божиим попущением бысть пожар велик зело. В лето 7027 в нощи на память святаго великомученика Христова Димитрия Селунскаго храмы Пречистыя и Николы чудотворца и над гробом преподобнаго Александра и весь монастырь погоре при игумене Нафанаиле. По пожаре же созда церковь малу над гробом святаго во имя Николы чудотворца. По сем же храм Пречистыя Успения Владычицы нашея Богородицы, потом же устрой по чину монастырскому.».

«К утешению братии в столь тяжком испытании и скорому возобновлению обители более всего способствовал сам преподобный, привлекая усердствующих к своей обители множеством чудесных исцелений, совершавшихся при его гробе, так что уже в начале XVI столетия называли его «преподобным чудотворцем Куштским», хотя служба ему составлена около 1575 года.».

«Се яз, князь великий Василий Иванович всеа Росии, пожаловал есми на Вологде в Закушье Успения Пресвятые Богородицы монастыря игумена Данила с братьею, или кто по нем иной игумен будет. Что по них ездят наши, великого князя, неделщики и на поруки их дают, и яз, князь великий, их пожаловал, неделщиком есми площадным к ним въезжати и на поруки давати не велел. А дал есми им одного пристава Михаила Иванова сына. И кому будет дело до игумена Данила с братьею и до их людей монастырских и до крестьян городскому человеку и волостному и становому, игумена Данила с братьею и их людей монастырских и крестьян, от городских людей и от волостных и от становых и от кого ни будь, дает на поруку их даной той пристав Михаило Иванов сын. А будет дело игумену Данилу с братьею или их людем монастырским и сельским до городского человека или до волостного и до станового, и до кого ни будь, ино их дает на поруку и сроки им чинить тот же пристав мой Михаило Иванов сын. А опрочь того пристава мои неделщики по игумена с братьею и по их людей и по крестьян и по игумена с братьею и от их людей и от крестьян по городских людей и по волостных и по становых и по кого ни будь не ездят и на поруку их не дают. А игумену с братьею и их людем монастырским и селским тот пристав пишет один срок в году, срок в тот день по Крещенью Христове. И кто по них и придет мой, великого князя, пристав, опроче того даного пристава Михаила, и учнет их давати на поруку и сроку на них накинет сильно, и яз им к тем сроком ездити не велел. А кто на них и безсудную грамоту возмет по тем срочным, и та моя грамота безсудная не в безсудную, а пристав езду лишен. А ищут и отвечи-вают игумен Данило с братьею и их люди монастырские и крестьяне передо мною, перед великим князем, или перед моим дворецким, у кого Вологда в приказе. А дана грамота лета 7016 февраля 2 дня.».

«У подлинной грамоте подписано так:
Князь великий всеа Русии.
Князь великий Иван Васильевич по сей грамоте пожаловал Успения Пресвятые монастыря в Закушье игумена Логгина с братьею, или по нем иный игумен будет, со всем по тому, как в сей грамоте написано, рушити ее не велел никому ничем лета 7042 февраля 1 дня.
Подписал дьяк Федор Мишурин.
Приказал дворецкой Семен Дмитреев сын Оболенской.».

«Лета 7059 (1551) мая в 17 день царь и Великий князь Иван Васильевич всеа Русии сее грамоты слушав и выслушав сею грамоту, Пречистые Успения Александровы пустыни игумена Логгина с братьею, или по нем иный игумен будет, пожаловал, велел им сю грамоту подписати на свое, царево и Великого князя, имя и сее у них грамоты рушити не велел никому ничем, а велел у них ходити о всем потому, как в сей грамоте писано.
А подписал царев и Великого князя дьяк Кожух Григорьев сын Кроткого.».

«При Василии III в 1508 году впервые упоминается еще одна заозерская волость — Закушье (в Сямженской трети), где располагался Александро-Куштский монастырь, получивший от Василия III жалованную грамоту на данного пристава Михаила Иванова. Этим документом регулировались отношения между городскими, становыми, волостными и монастырскими людьми. Согласно ему, великокняжеские «площадные недельщики» не должны были самовольно въезжать в монастырские вотчины. Это право имел только назначенный для Александро-Куштской обители данный пристав, привлекающий к суду монастырских крестьян в «сместных делах» только раз в году — на Крещение Христово. Непосредственно же суд над монастырскими крестьянами осуществлял Великий князь или его дворецкий, «у кого Вологда в приказе». При подтверждении этой грамоты Иваном IV в 1534 году конкретно назван дворецкий, в ведении которого были в то время Вологда и Кубенское Заозерье — князь Семен Дмитриевич Оболенский.».

«Обыкновенно встает он около четырех часов утра. Когда оденется и умоется, приходит к нему отец духовный с Крестом, к которому Царь прикладывается. Затем крестовый дьяк вносит в комнату икону Святого, празднуемого в тот день, перед которой Царь молится около четверти часа. Входит опять священник со святою водой, кропит ею иконы и Царя. Возвратясь из церкви, Царь садится в большой комнате, куда являются на поклон бояре, находящиеся в особенной милости… Около девяти часов Царь едет к обедне, которая продолжается два часа. После обеда и сна едет к вечерне… Каждую неделю Царь отправляется на богомолье в какой-нибудь из ближайших монастырей.».

«Царь Феодор Иоаннович был удивительный, светлый человек. Это был воистину святой на троне. Он постоянно пребывал в богомыслии и молитве, был добр ко всем, жизнью для него была церковная служба, и Господь не омрачил годы его царствования нестроениями и смутой. Они начались после его смерти. Редко какого царя так любил и жалел русский народ. Его почитали за блаженного и юродивого, называли “освятованным царем”.».